Этот рай облачён в гибкий пластик, бетон и стекло,
Вавилонская спесь небоскрёбов вопит в небеса.
Остановлено время - с экранов взирают светло
Мёртвых гениев, звёзд и тиранов живые глаза.
Мы живём среди ярких витрин и поющих реклам,
Под летящим сквозь дыры в озоне незримым дождём.
Мы утратили корни - но звёзды приблизились к нам,
И по дну океанов мы борозды плугом ведём...
А в разбуженной чем-то прапамяти ширится зов.
Календарь забывает показывать месяц и век.
Пыль, что поднята маршами колониальных полков,
Оседает на дисках компьютерных библиотек.
Раскаляет эфир гвалт шакальих ночных серенад,
И дрожат зеркала - ненадёжный хрустальный порог.
А на новеньких картах сквозь сеть скоростных автострад
Проступает рисунок давно позабытых дорог...
Старый том заманил нас в тенёта, но наветь ушла.
Так бывает - привидится, вспыхнет... и пусто уже.
Успокойся, опомнись! Мы снова - в раю из стекла,
Пахнет пылью искусственный бриз на восьмом этаже.
Начинённые техникой стены гудят в темноте,
В недра сонных жилищ проникает неоновый свет.
Нынче мир слишком хрупок для грёз или бурных страстей,
Слишком тесен для славы и слишком убог для побед.